Евгений Сабуров

 

 

 

  И четыре на четыре,

  И четырежды четыре.

Пьеса

 

-1-

1. - Мама! Как вы выглядите! Как вы чудесны! Это платье божественно. Вы божественны. Дайте я вас поцелую.

2. - Ой! Куда же вы?

3. - Осторожно.

1. - Ах, какой запах!

3. - Не уколитесь.

1. - Эти духи – настоящие сладкие грезы. Как будто у воздуха зеленоватый привкус.

3. - Выдумщица моя.

1. - Все будут у ваших ног.

3. - У моих ног скоро уже никого не будет. Я мать взрослой дочери. Скоро пора настанет выводить тебя в свет.

1. - Разве я могу с вами сравниться? Даже близко подойти к такой красоте и то страшно.

3. - Красота страшна?

1. - Да.

2. - Мадам, держитесь прямей. Я должна закрепить. Барышня, пожалуйста, погодите.

3. - Здесь. Видишь?

2. - Да. Сейчас.

1. - Этот розовый цвет! Один штрих. Даже не штрих – точка. А все по-другому смотрится.

2. - Я так не смогу. Постойте хоть немного прямо. Елозите и елозите.

3. - Тебе б все ворчать да ворчать. Я  уже стою как вкопанная. Не двигаюсь совсем. И все равно ты недовольна.

2. - Вот отколется в собрании – меня же будете ругать.

Мужской голос. – Душенька, ну, сколько же можно?!

2. - И то верно.

3. - Была б ты порасторопней – давно бы собрались.

2. - Сами возитесь. Выбирали-выбирали – вот и затянули.

1. - Я бы, конечно, подумала о веере.

3.®2. - Будет еще мне указывать. Учишь меня и учишь. Да?

2. - Полу не подкололи!

3. - Где?!

2. - Стойте смирно!

1. - Веер необходим.

3. - Сейчас еще веер выбирать!

1. - Я сама, сама вам выберу. Я сама принесу (Убегает).

2. - Скажите ей, чтоб не мешала.

3. - Занимайтесь, пожалуйста, своим делом.

Мужской голос. – Теперь мы уже точно опоздали.

1. - Вот! Давайте выбирать.

3. - Этот.

1. - Как?! Но он совсем…

3. - Этот, этот.

1. - Я думала этот.

3. - Нет. Смотри. Этот был бы настолько обычен, что незамечаем. Он есть и вроде бы его нет. Так делать можно, если ты ставишь акцент на что-то другое, если ты привлекательна и так, если тебе не надо обращать на себя внимание. Вот у тебя есть твоя молодость. Ты свежая и эта свежесть достаточна для привлечения внимания. Тебе не надо, чтоб от нее отвлекались. Ты будешь стараться подать себя так, чтобы все обращали внимание именно на твою свежесть. Я – другое дело. Ко мне привыкли. Я должна придать себе необычность. Веер хорошая деталь. Она может заиграть. Смотри. Я беру этот веер. Он гармонирует с платьем. Но не совсем. Он выделяется.

2. - Да, куда же вы! Я же не закончила.

1. - Мама, вы такая мудрая.

3. - Наше оружие – это наше оружие. Мы должны владеть своим оружием.

1. - Мама, я никогда этому не научусь.

Мужской голос. – По-моему уже можно не идти вообще.

2. - Вот! Стойте! Все!

3. - И вовремя. Похоже, что уже пора отправляться.

1.- (смотрит на часики). – Время еще есть.

3. - Сходите, скажите ему, чтоб собирался. Скоро пойдем.

1. - Мама, как бы я хотела научиться у вас искусству быть женщиной.

3. - Это ты хорошо сказала: - Искусство быть женщиной!

1. - Я вычитала. Не сама придумала.

3. - Мы ничего сами не придумываем. И не надо придумывать. Все давным-давно придумано. Наше дело – пользоваться тем, что уже придумано. А это искусство.

2. - Он готов и сердится.

3.®1. - Иди сюда, я тебя поцелую

1. - Успехов. Успехов. Успехов.

3. - Солнышко мое весеннее. (Уходит).

2. - Шли бы вы, барышня, отсюда. Мне здесь прибирать и прибирать.

1. - Нет. Ничего не прибирай. Иди отсюда.

2. - Мать ваша ругаться будет.

1. - Это мое дело. Иди.

2. - Я только сказать хотела…

1. - Завтра скажешь. Иди.

(2 уходит. 1 играет с платьями, духами, косметикой, веерами).

2. - Кузина ваша приехали.

1. - Так поздно? Что это с ней?

4. - Боже, как я рада тебя видеть!

1. - Дай я тебя поцелую! Какая ты румяная!

4. - Уже морозно, знаешь ли.

1.®2. - Унеси все и принеси нам чаю.

2. - Говорила, что надо убрать.

1. - Вот видишь, кресло освободилось.

4. - Я замечаю, что ты эту комнату любишь больше всех других в доме.

1. - Я люблю зеркала, большие зеркала. А здесь самые  большие зеркала в доме.

4. - Я тоже люблю зеркала. Глупые попы осуждают нас за то, что мы вертимся перед зеркалами.

1. - Ну, наш батюшка - человек светский.

4. - Когда же и повертеться, как не в наши годы! Правда ведь? Я читала, один святой древний плакал, когда видел женскую красоту, от умиления. И славил творенье Божье. А ведь монах и отшельник.

1. - Красота божественна. Страшна и божественна. Моя мать…

4. - Да.

1. - Я всегда поражаюсь ей. Стою перед ней и к горлу комок подкатывает. Чуть ли не разрыдаться готова от такой красоты.

4. - Вот поэтому я приехала.

1. - Почему «поэтому»?

4. - Ты представить себе не можешь.

1. - Почему же? Я девушка современная. Все представить себе могу. Что тебя так взволновало? Светские успехи моей мамы?

4. - Зачем ты так? Ты же знаешь, что наши мамы помирились, и теперь уже никто не осуждает твою мать. Тем более совсем другие времена настали. Когда началась война, все эти старые понятия изменились. Ты прекрасно, я думаю, знаешь, что наша семья совсем по-другому теперь смотрит на вещи.

1. - Да. Крови вы нам попортили достаточно.

4. - Но это все в прошлом! Все в прошлом. Это все прошлый век. Мы живем в ХХ веке. Мы с тобой вообще и родились в ХХ веке.

1. - Я - да. А ты – нет. Ведь 1900 год – это еще ХIХ век, а вот 1901 – это уже ХХ.

4. - Ну, не будем так. У нас разница-то полгода.

1. - Восемь месяцев.

4. - И родилась-то я накануне Рождества почти что. А ты летом в деревне.

1. - Да. Я летом в деревне.

4. - Ах, я все время мучаюсь. Не могу начать.

1. - Да говори же. Чем тебе помочь?

4. - Мы этим летом ездили в деревню, в дедушкино имение. За границу-то теперь не поедешь.

1. - Чудесные новости. А то я не знала. Я тебе тоже сообщу новость. А мы были в Крыму.

4. - Конечно, я глупости говорю, не  в этом дело. Но там почти с твоего рожденья никто не бывал. Дедушкино именье! И дедушки давно нет, и в именье ездить совсем незачем было.

1. - Далеко и скучно.

4. - Нет, тут я с тобой не согласна. Там чудесная русская природа. Река. Грибы.

1. - Ты получила удовольствие и у тебя там завязался роман. Нет-нет! Если бы у тебя там завязался роман, ты давно бы мне это рассказала.

4. - Я вынуждена сказать тебе следующее. Мама обнаружила письма своей сестры, то есть твоей матери, к мужу, то есть твоему отцу.

1. - И конечно, как порядочный человек, она не стала читать эти письма.

4. - Ой! Как ты жестока! Как ты жестока! Посуди сама, уже пятнадцать лет прошло. Что ж там такого могло быть? Воспоминания молодости. Юные годы. Мама хотела просто вспомнить юность своей сестры. И отношения у них, ведь, тогда были безоблачные. Почему бы не прочесть?

1. - Действительно. Почему бы? И она прочла.

4. - Прочла.

1. - Что в этом дурного, конечно же?

4. - Я ее не осуждаю. Это все понятно.

1. - И оказалось, что у моей мамы был роман.

4. - Это бы полбеды. У твоей мамы был выкидыш. Она никого не родила. Она не рожала тем летом. Врач сказал ей, что у нее вообще не будет детей.

1. - Забавно. А я откуда?

4. - Непонятно.

1. - Так. Давай по порядку. Стало быть, есть письмо мамы, в котором она пишет папе, что у нее случились преждевременные роды, и врач сказал ей, что она больше не сможет иметь детей. Это письмо нашла и прочла твоя мать. Так?

4. - Ну, да. Так.

1. - Если не возражаешь, я похожу по комнате. Я, признаться, ничего не понимаю. Я тебя не раздражаю?

4. - В письме еще много всего. Она пишет, что ребенок был не от него, а от любимого человека, что его она никогда не любила и не полюбит, что никаких супружеских отношений между ними больше не может быть.

1. - Это не интересно. Интересно другое.

4. - Что?

1. - Интересно то, что этого письма не было.

4. - Как это?

1. - Например, откуда ты все это узнала?

4. - Я  подслушала, как мать это рассказывала отцу.

1. - Какая, однако, чудесная сестрица у моей мамы.

4. - Не трогай мою мать. Она очень порядочная женщина.

1. - Не сомневаюсь.

4. - Видишь, она сразу не рассказала отцу. Она все носила в себе. Она только сегодня рассказала. Столько времени носила в себе такую тяжесть.

1. - Да. Месяца три.

4. - Ты все время издеваешься! Ты все время говоришь о каких-то мелочах! Ты подумай о смысле письма!

1. - А что тут думать? Письма не было.

4. - Ты подозреваешь, что моя мать могла все это выдумать?

1. - Нет, конечно. На такое у нее мозгов не хватит.

4. - Иногда я готова убить тебя.

1. - Ты слишком серьезно ко всему относишься. Из всего делаешь трагедию. А что собственно случилось? Беременная женщина одна в деревне. Муж далеко. Беременность протекает очень тяжело. Она чувствует себя брошенной. Выдумывает жуткую историю, чтобы вызвать мужа. Выдумывает, записывает, облегчает душу. Пишет всякую обиженную дикую напраслину и засовывает бумагу подальше. Письма ведь не было! Оно ведь не было отправлено!

4. - Боже, у меня что-то начинает проясняться в голове!

1. - Загадка здесь ясна с самого начала. Какой там любовник, о чем здесь говорить, когда достаточно посмотреть на меня в зеркало и увидеть насколько я похожа на отца. Во-первых, я все-таки родилась и, во-вторых, я дочь своего отца.

4. - Боже, какая я дура.

1. - А что касается беременности, то нам с тобой уже тысячу раз объясняли, как нелегко она проходит у интеллигентных женщин, какие разные и причудливые психологические нюансы могут появиться в мозгу женщины. Мы, ведь, и наши матери не деревенские бабы, которым все равно что рожать, что картошку убирать.

4. - Ты права. Ты права. Это какое-то затмение на меня нашло. Действительно, ты, ведь, есть и ты, ведь, точно дочь своих родителей. И здесь никаких не может быть сомнений. А эта бумага, написанная тетей в период беременности, может быть представляет интерес для ученого-психолога, но не для семьи.

1. - А семья тем временем…

4. - Ради Бога, не осуждай мою мать. Не надо. Она не права. Но что же делать? Надо ее разубедить. А как? Я же подслушала. Я же, считается, ничего не знаю.

1. - Когда тетя рассказывала все это твоему отцу, у нее что, не возникло никаких сомнений?

4. - Нет, она как раз ничего не понимала. Поэтому она и рассказала, так она говорила, что ничего не может понять. Не может ничего понять и не может в себе это держать и просит его это все ей объяснить.

1. - И что он сказал? Объяснил?

4. - Ну, ты же знаешь…

1. - Он сказал, что от моей матери можно всего ожидать.

4. - Он хотел подумать.

1. - При этом он сказал, что у них в генштабе и не такие задачки  разгадывают.

4. - Как все ужасно.

1. - Ничего ужасного я не вижу. Глупое тяжелое недоразумение действительно произошло. И его надо, конечно же, разрешить, но говорить о чем-то ужасном по-моему не приходится. И слава Богу! Конечно, если бы это письмо показали отцу, я думаю он переживал бы.

4. - Это нельзя допустить ни в коем случае! Да еще при его сердце. Да-да. Я думаю, он быстро бы разобрался, но все равно для сердечников такие неожиданности опасны.

1. - Еще как опасны. Нам надо что-то придумать.

4. - Может быть мне надо поговорить с моей мамой?

1. - Но ты тогда должна будешь признаться, что подслушала разговор.

4. - Что же делать? Мой отец способен твоему все рассказать.

1. - Сейчас, по моему мнению, делать ничего не надо. Уже поздно, и надо тебе ехать спокойно спать ложиться. Мы обе понимаем, что ничего страшного не произошло и недоразуменье в любом случае довольно легко разрешается, поэтому сейчас, как говорится «с бухты-барахты», наверное, ничего делать не надо. А завтра уже будет другой день, и все заботы совсем в другом виде предстанут.

4. - Я думаю, что это нам урок. Урок прежде всего мне. Когда что-то случается, то перво-наперво веришь какой-то гадости, а потом уже соображаешь, что все значительно более просто, и люди лучше, чем ты о них подумала. Почему это я принимаю всякую грязь, почему я так быстро соглашаюсь на самое плохое объяснение. Мне так еще с собой надо бороться, так еще надо себя переделывать. Какая же я нечистая все-таки! Как ко мне это все гадостное липнет!

1. - Вот началось самоуничижение. Все мы такие. Ничего с этим не сделаешь. Главное, не допускать, чтобы первая мысль тебя целиком захватывала. Надо немножко подождать, может быть придет вторая мысль, и она будет верней первой.

4. - Это ты правильно говоришь. Надо ждать вторую мысль, а не бросаться сломя голову за первой.

1. - Вот завтра будет у тебя свежая мудрая вторая мысль. А сейчас домой поезжай. Твои родители уже наверняка волнуются.

4. - О-ёёй, давай поцелуемся. И прости меня.

1. - За что прощать. Наоборот. Хорошо, что ты приехала и все рассказала.

( 1,4 выходят вместе. Потом 1 возвращается. Входит 2 )

1.®2. - Зажги свет и скажи маме, когда она приедет, что я хочу с ней поговорить.

2. - Шли бы вы спать.

1. - Давай так договоримся, я сама буду решать, когда мне спать.

2. - О! Приехали.

1. - Так пойди и позови ее.

(приходят 2,3, проходят в комнату и уходят за дверь. Разговор через дверь. 1 балуется с веером и другими аксессуарами).

1. - Мама, вы божественны. Но не осторожны. Прибегала тут наша родственница. Моя сестричка. Дочка, между прочим, вашей обожаемой сестрички. Нарассказала такого! Прямо-таки поверить невозможно. И все про вас, про вас. И про меня, конечно. Что я не ваша дочь. Что вы никого не рожали – не получилось у вас. Что ребеночек этот неудачный был вовсе не от папиньки. Да и, собственно, не было этого ребеночка. Не было у вас детей. А я откуда взялась, непонятно. Ну, непонятно и все. И представляете себе, маменька, обсуждают это ваша сестрица с супругом своим полковником. Да полковник и говорит: все от нее можно ожидать, не удивляюсь. Так что маленькая перепуганная девочка, дочка их, прибегает ко мне и все это мне выкладывает.

(входят 2,3. 3 в домашнем)

3. - А ты что?

1. - Обо мне потом. Давайте немножко о вас поговорим.

3. - Действительно. Откуда идут сведения?

1. - Правда, интересно?

3. - Ну, уж не ты ли… Да нет. Это невозможно. В тебя я верю как в себя.

1. - В меня вам можно верить больше, чем в себя.

3.®2. - Неужели ты язык распустила?

2. - Побойтесь Бога, барыня.

3. - Просила - умоляла, возьмите ребеночка, а то сама убьюсь и девочку убью. Так говорила?! А теперь что ж затрепала своим языком? Тогда валялась на коленях и еще говорила: как удачно получилось! Удачно, это, что я выкинула, а ты тут свою можешь подложить. Твои слова про удачу такую. Ах, какая удача! И девочка-то от папеньки, вылитая.

2. - Не надо на меня валить. Вы, барыня, сами все придумали. Я-то, дура, разве придумала бы такое? И я язык распустила? Как это я язык распустила? Я все похоронила. Пусть барышня скажет: я когда-нибудь что-нибудь? Хоть обиняком?

1. - Этого только еще не хватало, чтоб ты когда-нибудь что-нибудь.

3. - Значит, не ты. И не ты. Кто же? Кроме нас троих никто ничего не знает.

1. - Вот именно. Если не я, и не она, то кто же, маменька?

3.®2. - Подай-ка мне молока моего на ночь.

(пока 2 ходит за молоком молчат. 1 продолжает играть, танцевать).

(беря молоко) – Значит сестрица лазила в мои бумаги.

1. - Какая неосторожность, маменька!

3. - Значит, я то письмо не уничтожила. Корова я, безмозглая.

1. - Вы преувеличиваете, маменька!

3. - Ох, какая же я корова. (®2) Даже ты и то умней меня. А почему ты умней меня? Потому что ты грамоте не знаешь. Ох, Господи, научились мы писать на свою голову.

1. - Но ведь, маменька, беременность тяжело протекала. Бог знает, какие мысли в голову лезут. Хотелось мужа вызвать, а он от государственной надобности просто так не оторвался бы. Вот и выдумали всякое сумасшествие. Беременные они же сродни сумасшедшим. И врачи так говорят.

3. - Это ты девчонке расписала такое?

1. - Да, и кузина моя очень с удовольствием все это приняла.

2. - Полковник не поверит.

1. - Во всей этой истории я не знаю только одного; от кого все-таки был ваш ребенок.

3. - Да. Да. Да. От этого полковника-фанфарона. Мужа моей сестрицы.

1. - Маменька, где же ваш божественный вкус?

3. - Мне было тогда на три года больше, чем тебе сейчас. Муж сестры. Военный. Это все производит впечатленье.

1. - Ну, не знаю. Если бы мне было даже на три года меньше, чем сейчас, и то я на такого…

3. - Ты излишне романтична. Ты требуешь от мужчины, Бог знает чего. Это существа никчемные. Не надо в них искать то, чего в них нет и отродясь не было. В конце концов это образы наших женских потребностей. Мы ведь разные. И даже одна женщина в разное время бывает совсем разной. Кому-то могут нравиться красивые мужчины, а кому-то самые настоящие уроды. Ведь это тоже интересно. Когда-то тебе захочется иметь рядом умного, тонкого собеседника, а когда-то просто дубину. Основательную дубину. Мужчины это ведь не самостоятельные люди. Это ведь просто развлечение, удовольствие для нас.

1. - Ну, и удовольствие.

3. - И, кстати, должна тебе сказать, очень это было не плохое удовольствие.

1. - Да. А теперь надо думать, как это удовольствие нейтрализовать.

3. - Не волнуйся. Я буду думать.

1. - Желаю вам, чтобы у вас это получилось не хуже, чем выбор платья и веера.

 

-2-

1. - Панель! Панель! Не знаешь, а говоришь. Панель! Как будто вообще… Школа жизни – вот.

2. - Чего ж ты ушла?

1. - Ушла. Ушла. Не совсем же ушла. На пол-ставки.

3. - Да там с ума сойдешь.

2. - Ты-то откуда знаешь? С ума, видишь ли! Какие мы, однако…

3. - Такие, какие есть. Ты все знаешь. Не знаешь – не лезь.

4. - А что такое «на пол-ставки»?

1. - Ну, не все время. Редко.

3. - Не вызывают, что ли?

1. - Ты доиграешься. Я тебе морду раскорябаю.

4. - Вот опять. Обязательно надо…

3. - А как же? А ты чего хотела? Мирись – мирись и больше не дерись?

2. - Да ладно вам. Заводитесь с пол-оборота.

1. - Я никого не трогаю.

3. - Не хватало этого. Чтоб ты трогала. Сблевать ведь можно.

1. - Посмотри на себя. Тебя по утрам не рвет, когда ты в зеркало смотришь? Ты…, ты…, ты… Слов нет! Ты…

3. - Девочки, я – спокойна. Видите? Я – спокойна.

2.®1. - А ты не вскакивай! Ну, сказала, ну, подумаешь. Смазала – размазала. Ответила и все. Растворись.

4. - А я этого понять не могу. Даже представить себе… Бр-рр! Без всяких чувств…

3. - Чувств? Это ты представить себе не можешь, потому, что у тебя никаких чувств нет. Ты существо среднего пола. Пола нет – откуда чувства? С потолка?

2. - Ну, да. У тебя чувства снизу идут. Оно, конечно…

4. - Люди ведь живут по-разному. Ты вот навязываешь… навязываешь свое. Я ведь не осуждаю. И не обзываюсь. Ты так живешь? Ну, и живи. Я хочу по другому. Мне кажется, что мое – совсем другое.

3. - С другой планеты.

4. - Почему?

3. - Потому, что книжек начиталась и говоришь как придурочная. Это понять нельзя, то, что ты болтаешь. Жизнь – одно, а ты – другое. От тебя до жизни, от жизни до тебя – километраж.

2. - Прям-таки сказала, как отрезала. Оратор ты наш! Трибун!

1. - И какая ж это жизнь?

3. - Ты-то уж молчала бы!

1. - Конечно, куда мне!

4. - А жизнь-то ведь тоже не одна для всех. Вот у нее одна, у тебя другая. За всех все знать нельзя. Нельзя сказать: «вот жизнь такая». У тебя такая. У нее другая.

3. - А школа жизни – панель. Это не я сказала. Это она сказала.

1. - Ну, и что, что сказала?

3. - А что, у тебя язык без костей? Это ты так сказала. Сказала, а на самом деле сама думаешь иначе?

1. - Откуда ты знаешь, что я думаю?

3. - Я думаю, что ты не думаешь. Я и сама не больно-то думаю, но уж то, что ты не думаешь вовсе, это, я думаю, все так думают.

1. - Ну, знаешь, я может и дура, да ты-то кто? Тебе, чтоб мордочку нарисовать, два часа надо перед зеркалом работать, как папе Карло.

2. - Утихли! Утихли!! Сядь. И ты сядь! Ах, какие мы развратные, ох, какие мы возвышенные! Прямо роман какой-то! Сядь! (®4) И ты не встревай со своими глупостями.

1. - Так у вас здесь хорошо, девочки, так у вас здесь замечательно, прямо-таки сидела и сидела бы, если б не надо было идти.

2. - Ты ж говорила, что надолго пришла. (®3) Это она говорила, что куда-то идти надо, а ты ведь говорила, надолго пришла.

1. - Надолго – не надолго, а идти надо.

3. - Мне так точно идти надо. Пока.

1. - Пока.

(уходят 1,3)

4. - Я понять не могу. Неужели они такие стали. Вроде сколько друг друга знаем, нормальные девчонки и вдруг такое…

2. - Это ты про панель, что ли?

4. - Ну да.

2. - Слушай ты их больно. Это  же трепотня сплошная. Какая там панель? Наверняка, было у них по роману с мальчишками. Или даже по два. И все, я тебя уверяю.

4. - А зачем же тогда говорить: панель, панель?

2. - Ой! Чтоб взрослее показаться. Мы с тобой, мол, еще сосунки детсадовские, а они во какие опытные женщины. Огонь и воду прошли. Могут теперь нас за людей не считать и жизни учить.

4. - Глупо это как-то все.

2. - А что ж глупо? Действительно, жизнь какая? Все время надо приспосабливаться, а ты книжки читаешь и всю жизнь проспишь.

4. - Я такой жизни не хочу.

2. - А то ты выбирать будешь? Кто ж тебе даст выбирать?

4. - А ты считаешь, мы жизнь не выбираем?

2. - Нет. Я думаю, жизнь это как балка. Подгнили перекрытия и ба-бах по голове. Вот тебе и жизнь. Объясняю. Перекрытия – это папа – мама, школа, то да се. Потом все это кончается, и балка бьет тебя по голове.

4. - Обязательно бьет?

2. - Да. Обязательно бьет. И чем раньше, тем лучше – быстрей оклемаешься.

4. - Значит, ты считаешь, что девчонки , когда они говорят, что они крутые и чуть ли не проститутки, то это они врут и просто так себя к жизни готовят.

2. - Да. Считаю. Без вариантов.

4. - Значит, чтоб приспособиться, вот такой надо быть? Чтоб успеха добиться.

2. - Без вариантов.

(дикий стук в дверь. Вваливаются 1,3 и запирают снова).

1. - Ой, что там! Ой, что там!

3. - Козлы! Козлы! (рыдает)

2. - Что случилось!!!

1. – Так. Около подъезда … убивают!

4. - Как убивают?

3. - Убивают, козлы!

4. - Кого убивают?

3. - Откуда я знаю, дура? Убивают!

2. - Там, Около подъезда мужики друг друга убивают. Так?

1. - Двое одного.

3. - Трое.

1. - На смерть.

2. - Дерутся?

3. - Убивают, козлы.

1. - Ой, там кровь, там до кости, там ногами.

4. - Надо в милицию позвонить.

1+3. - Нет!

4. - Почему?

1. - Я боюсь.

3. - Да что ей объяснять! Ты не видела, не видела, что там творится. Нельзя. Нельзя. Нас нету. Нету нас.

2. - Они вас видели.

3. - Не знаю.

1. - Нет, они не видели нас, не видели. Они нас не видели.

2. - Вы быстро убежали?

3. - Эта дура стояла, открыв рот.

1. - Они не видели нас. Не видели.

2. - Во всяком случае, они же не видели в какую квартиру вы побежали. (®4) Отойди немедленно от окна! Надо же быть такой дурой!

4. - Что такое?

3. - Она действительно ни хрена не понимает. Ты соображаешь, а если увидят снизу, что ты смотришь?

4. - И что?

3. - Ты понимаешь, как им нужны свидетели? Они нам головки посворачивают как цыплятам.

4. - Ну, давайте позвоним в милицию.

2. - Тогда нам головки посворачивают их дружки.

1. - Ой! Ой!  Девочки! Убивают они! Убивают! Прямо кости видны. И кровищи, кровищи там…

4. - Как же можно, в конце концов? Я позвоню.

1. - Стой! Стой, где стоишь. Не двигайся, дура! Не доводи меня. Я  на все способна.

2. - Вот надо прекратить все истерики. Спокойно. Ведем себя спокойно. Заводим музыку и балдеем.

3. - Ты что?

2. - Я – то. А ты, не знаю что! Мужики там друг друга убивают. Нужны нам эти мужики? Ты же сама говоришь – козлы. Ну, кому они нужны, козлы? И думать о них зачем? Заводим музыку и балдеем.

1. - Нет–нет. Они на музыку придут. Если видели нас, то пройдут в подъезд и на музыку придут.

2. - Хорошо. Ты успокойся. Мы как бы поставим музыку, понимаешь? Мы музыку ставить не будем, но как бы поставим и будем под нее балдеть и танцевать. Вот так. Видишь?

(Танцуют под неслышную музыку. Стук в двери. Танцуют. Стук. Занавес)

 

-3-

1. - Кто там?

2. - Открой. Все свои.

1. - О, Господи! Это ты. Или, может быть, теперь на «вы», надо?

2. - Теперь все на «ты». И ты тоже на «ты». Пройти хоть можно, или так стоять будем?

1. - Заходи – заходи. Чего там! Будь как дома.

2. - Это уж будьте покойнички. Я и так как дома. А вот чего ты со мной так разговариваешь, не пойму.

1. - Раздевайся, садись. Чаю нет. Хлеба тоже не густо.

2. - Понятно. Чай я с собой принесла. И сахару принесла. Насчет хлеба, извините, в голову не пришло. А папаша, смотрю, висит, где висел.

1. - Куда ж от него денешься. Висит себе и пускай висит. Тем более по стене сзади него подтеки пошли.

2. - Ну, и пускай здесь висит. Не в квартиру же к нам его забирать.

1. - Да уж. Лучше ему теперь про свои ордена и не вспоминать.

2. - Мала еще учить.

1. - Не так уж мала. Ты в мои годы меня родила.

2. - А вот так не надо разговаривать. Я к вам со всей душой. Чаю принесла. Сахару. Легко сейчас?

1. - Спасибо тебе, что ж. Конечно, нелегко.

2. - Где … эта?

1. - Мать, что ли?

2. - Ну, да.

1. - На службе. Она устроилась машинисткой-секретарем.

2. - Секретуткой. А ты что ж?

1. - Я вроде учусь.

2. - И на кого учишься?

1. - На кого взяли. С моим происхождением особенно не навыбираешься. На гидромелиоратора.

2. - Это что ж такое?

1. - Буду в пустыне каналы строить. Воду проводить к трудящимся декханам.

2. - А что, хорошо. Будешь трудящийся человек.

1. - Закончу техникум и уеду отсюда. Подальше. Ставить чай?

2. - Ладно. Не надо. Когда мать придет?

1. - Под вечер придет.

2. - Во сколько часов?

1. - Часы у тебя есть.

2. - У нас все есть.

1. - Часов в шесть придет. А то и в семь. Меня уже не будет. Я учусь-то в вечернюю смену.

2. - А что ж не работаешь, если в вечернюю?

1. - Работала, да вся работа вышла.

2. - Ладно. Говорить мне тут с тобой! Скажешь матери, что зайду вечером. Дело есть.

1. - Отцу привет не передавай. Думаю, что я чем дальше, тем ему лучше.

2. - Это уж точно.

(1. провожает 2., темнеет. Она садится и пишет записку. Включает лампочку. Уходит. Выключает лампочку. Лампочку опять включают – приходит 3.).

3. - Чай. Откуда чай? И сахар. Сахар, смотри ты. Нет, тут что-то непонятное с ее работой, ее техникумом. Записка. Что за записка? «Приходила эта. Принесла чай и сахар. Сказала, что есть дело к тебе. Придет в шесть-семь вечера. Целую.» Понятно теперь. А что понятно, ничего не понятно. Какое это интересно дело ко мне? Надо прекратить разговаривать сама с собой. Я целыми вечерами разговариваю сама с собой. Надо вымыть руки. Надо поставить чай. Надо что-то делать. И надо прекратить разговаривать сама с собой.

(делает все, что сказала. Стук в дверь. Впускает 2.)

2. - Здрасьте.

3. - Здравствуй. Проходи. Раздевайся, садись.

2. - Холодно у вас. Я., пожалуй, раздеваться не буду.

3. - Ну, сейчас чайку выпьем, согреемся. Не тяни душу, говори, что за дело у тебя ко мне.

2. - Нас в Берлин посылают.

3. - Кого это вас?

2. - Папашу, ну, и я с ним.

3. - Как пролетарская жена.

2. - Ой, барыня, чего это вы так?

3. - Так или иначе, какая разница? И какая я тебе барыня?

2. - Вы мне всегда барыня. Что ж вы этого не понимаете?

3. - Не понимаю. Ты уж объяснись, будь добра.

2. - Я не больно-то способна объясняться.

3. - В Берлин посылают. Зачем?

2. - По работе папашу посылают.

3. – Совсем стал красным начальником.

2. - Он не начальник. Он – спец.

3. - Спец. Ну, да, дореволюционный кадр. Технический военный спец. Это значит, что он к чему-то прикомандировывается.

2. - Я баба не очень грамотная. Еле читать научилась.

3. - Это ты меня задеть хочешь. Как, мол, ты такая неграмотная меня очень грамотную обошла.

2. - Я, барыня, вас не обходила.

3. - Да какая я барыня? Живу себе тыкаюсь-мыкаюсь и вдруг узнаю: муженек мой с моей же прислугой живет, да уж в красное начальство вылез.

2. - Зачем вы так? Он когда с гражданки вернулся, весь больной, вы то… Роман у вас был. С большим военным.

3. - Не крути мне голову. Я все прекрасно знаю. Все! Девочку ты с ним прижила давным-давно. Об этом речи нет. Это моя дочка. Не твоя. Ты от нее отказалась. А после того? Что все на этом кончилось? Я все знаю. Молчи! Ты с ним жила все эти годы. Все наши годы.

2. - Так, ведь вы с ним не жили. У вас же все романы были. А он мужчина нормальный. Спасибо скажите, что на сторону не гулял. Все в доме. Все чисто. Да я, если хотите, ради вас это все делала.

3. - Ради меня? Ты была с моим мужем ради меня? Ты его подхватила после гражданской ради меня? Ты кому голову дуришь?

2. - Успокойтесь, вы, барыня. Я простая баба.

3. - Не простая ты баба. А впрочем… Схватила ты этого дурака… Нормальный мужчина! Да чего в нем нормального, в этом мужчине?

2. - Мужчина как мужчина. И похуже бывают.

3. - Не знаю. У меня хуже не было.

2. - А полковник ваш что? Лучше был?

3. - Да если хочешь знать, вовсе он не плох был.

2. - Ну, уж дурак первостатейный. Папаша – ученый.

3. - А мне-то что с его учености?

2. - Зря я, стало быть, того полковника..

3. - Что?

2. - Ну, то.

3. - Ты что это хочешь сказать, дрянь? Посмотри мне в глаза! Говори, что ты наделала. Нет. Молчи. Ты хочешь сказать…

2. - Как сестрица ваша нашла ваше письмо, что было делать? Вы там думать сели. А думать-то что? Он же такую огласку бы устроил! Стал бы вам мстить, что его ребенка выкинули и потом им самим пренебрегли. А потом нашей девочке какой позор.

3. - Не нашей! Моей!

2. - Да вашей, вашей. Я и не в претензии. Я все равно за вас. Всегда. И папаше пошла сказала тогда. Он полковника на фронт и засунул. Туда, где погорячей

3. - Мужики решают свои проблемы только так. Только через смерть. Только насилие. Как только слышишь про кого-нибудь, что он порядочный человек, так сразу и представляешь, что он кого-то убил. Ну, что у нас баб, какие грехи? Ну, переспала не с тем, а у этих только кровь, кровь и кровь. Я легкий человек, я может быть слишком легкий человек. Я никогда всерьез не воспринимала мужчин. Я легкомысленная. А они порядочные. Я безыдейная. А они идейные. Они только убивают. Только убивают!

2. - Они еще, барыня, не начали убивать.

3. - Что ты, дура, говоришь?

2. - Они скоро начнут убивать. Вашего военного красного, с кем у вас роман был, убили?

3. - Убили.

2. - Это начало только. Всех поубивают. И папашу убьют. Пускай девочка, мелиратором каким-то, кем хочет в пустыню едет, куда подальше. Здесь всех убивать будут. Несытые мужики. Кровью несытые.

3. - Что ты пророчишь такое? Что каркаешь? Что им войны было мало? И войны, и гражданской? Что не напились крови?

2. - Только распробовали, барыня. Мы для них несладкие. Для них сладкое – убить кого-то. Сами ж говорите.

3. - Нет! Я не хочу тебя слушать. Ты несешь чушь. Это все ерунда. Полная ерунда. Есть чудесные, очаровательные мужчины. У них тонкий ум, нежные мысли. Они добры.

2. - Папаша добрый. Но ведь и он полковника послал на смерть.

3. - Я не верю тебе.

2. - Воля ваша. Только что ж тут не верить? Все так и было.

3. - Не верю.

2. - Да вы вокруг посмотрите. Ведь уже все против всех пошли. Ведь уже живого ничего не осталось. Все друг друга ненавидят. Только звоночек кондуктор даст и все друг друга в крови потопят. Девчонка пусть от нас подальше держится. Мы чумные. Папашу убьют. А в Берлин съездим, еще больше чумными будем.

3. - Что ты ко мне пришла? Что ты от меня хочешь? Ты травить меня пришла? Ты решила из меня сумасшедшую сделать? Мало тебе того, что со мной стало, тебе еще разум мой нужен?

2. - Эх, барыня, никакого у вас понятия жизни нету.

3. - Зачем ты пришла? Зачем?

2. - Я пришла за тем, что нас в Берлин посылают и если хотите сестре и племяннице послать весточку, то могу передать.

3. - Что?!

2. - Вот и все. Родным весточку хотите передать?

3. - Да – да. Ты права. Я не сообразила. Я совсем ничего не соображаю. Я буду писать Я сейчас буду писать.

(освещение меняется. Читая письмо, 3. танцует. Постепенно в углу вырисовывается стоящая 4. Подходит1. и садится рядом с 2.)

3. - Дорогая сестра! Видимо, что-то достаточно изменилось в моем мире, что я вдруг решилась писать письмо. Самое простое объяснение – самое верное: поговорить не с кем. Одиночество принимает такие угрожающие размеры, что приходится принимать сверхнеобычные меры – писать письмо. Размеры одиночества – вовсе не неуклюжее выражение. Во мне всегда хватало одиночества, но всегда находились способы удерживать его в разумных пределах. Ты можешь как угодно относиться к нашему старому обществу, но, согласись, это был шикарный способ сочетать одиночество и общение. С течением времени мы стали искать новые возможности. Особенно ты и я. Ты пошла к белым, я к красным. Дело именно в действии, деятельности, а не в наших убеждениях. Мне кажется, что наша активность прежде всего показывает – одиночество начало увеличиваться в размерах.

Дорогая сестра, вечная моя идиотская манера рассуждать – во-первых, навязывать другим свои проблемы, во-вторых, простраивать какие-то исторические мысленные линии «от яйца». Но с этим приходится считаться, так как иначе я не могу. Дорогая сестра, мне так удобней. Это вовсе не значит, что я навязываю собеседнику согласие с собой. Дорогая сестра, ты же знаешь, все, что я говорю, это вопросы, а не ответы. Дорогая сестра…

4. - Тетя! Мама умерла.

3. - Что? Ах, да. Когда вы уехали, стало совсем невмоготу, но я этого не понимала так как нашла новую игрушку. Я безумно любопытна, мне нравится учиться новому. Я изобретательна, потому что у меня нет твердых знаний, и я не верю, что они годятся к тому абсолютно новому делу, как та жизнь, которой мы теперь живем. Об этом можно много говорить, это действительно интересно.

4. - Тетя, тетя! Ведь мама умерла.

3. - Здесь просто чудовищные нюансы, а всеобщая глупость поразительна. В том числе ничего непонимающих, но весьма надутых наших друзей. Во всяком случае сегодня революция закончилась, а реакция не для меня.

4. - Тетя, ты не слышишь меня! Как я хочу, чтоб ты услышала меня.

3. - Что? Что ты говоришь?

1. - Я ничего не говорю. Я молчу.

2. - Я тоже молчу.

1.®2. - Что с ней?

3. - Конечно, дорогая сестра, возможно и другое объяснение. Одиночество все растет, и этот способ тоже неспособен как-то его уравновешивать. Это письмо вызвано страшной обидой – я больше не чувствую тебя. Похоже, что мы уже прожили долгую жизнь, и нам то ли удастся, то ли не удастся по новому научиться разговаривать друг с другом. Одиночества накопилось уж больно много. По крайней мере во мне, впрочем, мне кажется, что и у тебя не так-то все безоблачно. Ты что-то говоришь?

1. - Мама, ты мне?

2. - Барыня, что стряслось? Вы с кем разговариваете?

3. - Но я не возражаю. Ни в коем случае. Я заискиваю, чтобы получить возможность что-то сказать. Я очень не хотела, чтобы ты поняла это как жалобы на кого-то. Здесь если и есть жалобы, то только лишь на себя саму. Когда мы только начинали, мы были в достаточной степени осведомлены, что жизнь в России, мягко говоря, не является счастливым уделом. Но одно дело быть, как говорится, в курсе, и совсем другое дело испытать все это унизительное бремя на собственной шее. Естественно, мне кажется, что в Берлине вы живете тесным кружком, более благожелательным друг к другу, более хотя бы интересующимся друг другом. По крайней мере, впечатление такое, что вы не вымещаете друг на друге свои комплексы.

4. - Тетя, тетя! Как бы я хотела, что бы вы услышали меня. Мамы нет больше. Мама умерла. Мы тут очень бедно живем. Мы почти голодаем. Я осталась совсем одна.

3. - О, дорогая сестра, естественно, что это все мне кажется неправильно. Наверняка, у вас то же светское общество, то же безразличие и та же плохо маскируемая работа локтями. Обидно. Тут ничего не поделаешь. Если это так, то выходит, я только с тобой и могу общаться.

4. - Мама умерла, тетя. Общаться не с кем. (исчезает)

(возвращается нормальное освещение).

3. - Письма не будет.

2. - Почему вдруг не будет? Я жду сижу.

1. - Мама, что случилось?

3.®2. - Иди-иди. Уходи от сюда. Я тебе за все благодарна, но ты уходи. За чай-сахар. И за полковника. Но ты уходи. Может я этого полковника одного за всю жизнь и любила.

2. - Не о том говоришь.

3. - А если тебе понятно, то уж уходи, не томи.

(2. уходит)

1. - Ты мне объяснишь что-нибудь?

3. - Ложись спать. Уже поздно. Я устала и ни о чем говорить не хочу. Оставь меня в покое. Ложись. Я должна одна посидеть.

(1. ложится за ширмой)

4.®3. - Все не так страшно, тетя. Я встретила молодого человека. Он очень хороший. Русский. Сирота так же, как и я. Он говорит, надо ехать в Америку. Мы все продали и купили билеты. Америка совсем другой мир. Может быть там все будет по-другому. И мы любим друг друга. Мне с ним хорошо. Казалось бы, все так плохо, а мне с ним спокойно.

3. - Благослови тебя Господь, девочка.

1. - С кем ты, мама?

3. - И тебя благослови Господь.

4. - Спасибо, тетя.

3.®1. - Спи.

 

-4-

1. – Это может быть похоже на правду.

2. – Все может быть.

1. – во всяком случае, я тут не при чем.

3. – Тут никто не причем. Кто тут причем?

2. – Она что? Принимать нас не собирается?

1. – Мы маленькие паучки. Ты что, не понимаешь?

3. – Ой, девочки! Ой! Девочки…

2. – Во всяком случае, ты ей сказала?

3.- Я доложила, как полагается. Если ты хочешь ответа. Я сказала ей, что вы тут. У нее встреча.

1.®2. – Но что ты хочешь? Она большой человек. Она маленький евнух – а потому большой человек.

3. – Сказанула!

2. – Какие у тебя глубокие мысли!

1. Ну, смотри, у нас у всех дети. А у нее нет.

3. – Так она деловая женщина.

1. – Она потому и деловая женщина, что у нее детей нет.

2. – Слушай! Меня все время один вопрос волнует.

3. – Ну?

2. – Почему вы нашу комнату под офис сняли?

3. – Ну, во-первых, не одну вашу комнату. Мы весь второй этаж в аренду взяли.

1. – Я как вспомню, какого мы здесь страха натерпелись в этой комнате!

3. – Ага. Когда мы думали, что это бандиты за нами пришли, а это твои родители вернулись.

2. - Вернулись! Они там от радости чуть не тронулись, а тут мы их в дом не пускаем. Ты ж помнишь, они как раз разрешение получили на выезд в Израиль.

3. – От радости! Они нас чуть не убили от этой радости.

1. – Боже, какого я страху натерпелась тогда! Я больше никогда такого страха не переживала.

3.- Я тоже. Это вспомнить не возможно.

2. – Да я тоже.

3. – Ты-то не видела всего. Мы-то с ней видели. А вы-то не видели. Как они били этого мужика.

1. – Убивали!

2. – И, ты знаешь, ничего. Прямо-таки ничего. Как будто ничего не было. Ни милиции. Никакого расследования. Как будто не было ничего. Потом, когда мы все вышли с родителями моими – пустая, чистая улица.

1. – Вот так убьют и концы в воду. Ничего не произошло.

2. – А сейчас Москва, говорят, еще опасней стала.

3. – Преувеличивать не надо. Но, конечно, осторожность нужна.

1. – У меня эта комната такие ассоциации вызывает!

4. – (входит). А у меня никаких!

2. – Ой, привет!

1. – Вот, солнышко наше вышло!

(1.,2. целуются с 4.)

2. – Ты совсем не изменилась!

4. – Да на тебя твой Израиль тоже не подействовал. Какая была, такая осталась.

2. – Ты что?! Я теперь мать двоих детей. Десять лет прошло.

4. – А что у вас там за эти десять лет произошло? Ничего. Вот тут десять лет – это пара эпох сменилась. Другая страна совсем. Не чувствуешь?

2. – Страна другая. Еще как другая. И ты другая. Но внешне по тебе этого не скажешь.

4. – Я-то не рожала.

1. – А чего ты не рожала?

4. – А мужиков нет. От кого рожать? От верблюдов? Может у вас в Израиле по-другому, или у них (®1.) у татар по другому, а нам русским бабам деваться некуда, нет мужиков. Вот она (®3.) сходила замуж, ребеночка заимела. Так сбежала от своего мужика как ошпаренная. Нет мужиков.

3. – Это у тебя нет мужиков?

4. – Ну, не будем путать, правда? Одно с другим не будем путать. Замуж пойти, ребеночка родить не от кого. Ничего, еще может рожу. Какие наши годы?

1. – У нас у татар, правда, так не принято.

4. – С каких это пор ты больно сильной татаркой стала? Что-то я не помню, чтоб ты в школе даже упоминала об этом.

1. – Теперь другие времена. Мы мусульмане, мы отличаемся.

4. – Ну, да, а мы православные, а она иудейка. Да?

2. – В общем-то да.

4. – Нет, девочки, я этого не понимаю. По-моему это все бред какой-то.

2. – А ты вот бизнес ведешь, ты сталкиваешься с разными людьми разных национальностей. Что, нет разницы?

4. – Есть. Только я думаю, это скорее кланы, а не кровь.

3. – Не поняла.

4. – Людям как-то надо кучковаться. Вот они в бизнесе тоже сближаются по нациям. Но это кучки, кланы, а не нации. Если хороший бизнес есть, то никакие нации ничего не значат. Будут и татары, и русские, и евреи вместе делать и нормально одинаково работать. А вот если не получается совместный бизнес, то сразу начинается разборка: - вы татары, мы русские, а вы вообще евреи. Но это от того, что не получается, а не по правде. (®3.) Слушай, ты бы нам чайку поставила.

2. – Смотри ты и портрет оставили.

4. - Мне этот дом предложили для фирмы довольно случайно. Предлагали несколько мест, конечно, но и этот в том числе. Здесь после вас все выехали почти. Кого-то, конечно, пришлось расселять, но получилось нормально, выгодно. Такой тут бардак был! А когда все начали прибирать, то я решила пускай портрет остается.

3. – Он хорошо смотрится. Солидно. Дореволюционный. Хотя художественной ценности не представляет. Дом представляет. Двухэтажный дом в Москве, в центре, это знаете…

4. – Это выгодно. В собственность его нельзя, а кому она нужна, собственность? А плата за аренду – реставрация. То есть сам себе отделываешь и вроде как оплатил.

1. – Ты, конечно, бизнесменка. А я как была дура, так и осталась.

4. – Она (3.) мне говорила, у тебя вроде муж зато процветает.

1. – Да, он чего-то делает. Как ты по нефти.

4. – По татарской нефти?

1. – Да, в Казани. Я ж в Казани живу.

4. – Я знаю. Тебя ж родители сразу после школы к деду с бабкой выперли в Казань, чтоб ты на панель не пошла.

– Ладно тебе.

4. – А у тебя были к этому задатки.

3. – Ох, были!

1.®3. – А у тебя не были?! Тоже мне нашлась мораль читать. Сама бы … Я вот замужем, а ты не знаю …

3. – Тебе чай в чашку или сразу в морду?

2. – Да-а… Сколько вы не виделись? Разговор прям таки пошел как десять лет назад.

4. – С того же места!

2. – Знаешь, с этим портретом у нас в семье какая-то темная история связана.

1. – С чего бы это?

2. – Не понятно. Мы эту комнату получили, когда деда перевели из Куйбышева в Москву. Ну, меня еще не было, конечно. Мать была маленькая. Но мать рассказывала, что портрет уже был. Висел просто в комнате. Кто тут жил неизвестно. Но бабка, а она была очень странная, сказала: оставим этот портрет – это  мой отец.

4. – Ты хочешь сказать, что ты происходишь от русских аристократов? Ты посмотри на себя в зеркало.

2. – Да нет у меня в роду все евреи. Я ничего не говорю. Но бабка, она детдомовская. И она странные вещи говорила про свою родню. Толком она сама ничего не знала.

4. – Она во сколько лет в детдом попала?

2. – Лет в семь – восемь.

1. – Чего ж она помнить могла?

3. – Не скажи. Моя вот до каких лет дожила, а помнит все. И про детство свое, и про юность.

2. – Моя бабка говорила, что родилась за границей.

1. – Ну, да. В Париже!

2. – В Берлине.

1. – При Гитлере, что ли?

2. – Нет, ну, как ты считаешь, математик ты наш?

3. – Во-первых, это может быть.

2. – Да нет, она 27, что ли, года. Она говорила, что ее мать родила в очень позднем возрасте, а отец еще значительно старше был. Но они были советскими, работали за границей. А потом, когда вернулись, то их через некоторое время забрали.

1. – Что значит забрали?

4. – Ух, ты наша лапонька! А то и значит. Не знаешь, что такое забрали?

1. – В тюрьму, ты имеешь в виду?

3. – Ой, я от тебя помру скоро. А куда тогда забирали? На дискотеку?

1. – Значит, они какое-то преступление совершили. Так?

2. – У тебя с историей не лучше, чем с математикой. Вас, татар, не забирали, наверное.

1. – Ну, да, это тридцатые годы. Забирали. Но это была национальная борьба наша. Забирали и говорили, что националисты. Так этим же евреи занимались. А евреев не забирали.

3. – Всех забирали. У меня дед еврей был. Его в 52-ом расстреляли.

1. – Так в 52-ом это совсем другое дело.

4. – Слушай, ты, умница…

2. – Во всяком случае, бабка говорила, что они были русские. Но я, при том, что я женщина тихая, могу (®1.) тебе и врезать, если ты еще раз скажешь, что это все евреи виноваты.

1. – Очень я тебя испугалась!

3. – А зря ты не испугалась. Вон они как в Израиле мусульман бьют.

1. – Девочки, а ведь что получается? Говорят, русские не любят евреев. Так? Я вам скажу, как против татар, так русские с евреями сразу объединяются.

4. – Да плевать мне – татарин, еврей. Да кто б ни был.

1. – Не надо. Это все видно. Братья – христиане…

4. – Евреи-то не христиане.

1. – А-а, одна лавочка.

3.®2. – Я тебе так скажу. Все-таки что-то твоя бабка напутала.

2. – Ты-то почем знаешь?

3. – Знаю. Моя бабка все помнила. Я вот никогда не говорила, но моя бабка рассказывала, что этот дом был их. Весь.

4. – Так что, твоя бабка до революции родилась?

3. – Нет. Она тоже как и (®2.) у нее где-то 27-28 года. Не ее, конечно дом, а ее родителей. Ее тоже мать очень в позднем сроке родила, за сорок с гаком. Она говорила, она была очень слабый ребенок, поздний. Вот такие, когда выкарабкиваются, очень цепкими становятся.

4. – За жизнь цепляются.

3. – Да.

4. – Насколько мне известно, ты в нашей школе появилась в седьмом классе. Ты москвичка не коренная. Твоего отца ж откуда-то перевели.

3. – Откуда-то? А то ты не знаешь от куда-то?

1. – Это даже я знаю. Ты у нас самая богатенькая была в классе. Все знали, что твой папаша в министерстве работает, а до того был директором завода в Питере. Ты, видишь ли, ленинградка из Петербурга. Интеллигентка.

2. – Я не понимаю. Если ты из Питера, то при чем тут ты к этому делу?

3. – Бабка-то из Москвы. Она после войны, когда ее мать умерла, вышла за деда и переехала к нему в Ленинград, она и сейчас там живет. А мы, когда переехали сюда, она приезжала. И мы шли с ней, и она показала на этот дом. И говорит: «я здесь родилась, это был дом моих родителей».

1. – А моя бабка в Средней Азии родилась. У меня и прадед татарин, и дед татарин, и отец татарин. И все строители, все каналы рыли. Даже прабабка и та в пустыне канал рыла.

4. – О! Хоть ты не претендуешь на то, что ты русская аристократка.

1. – А русские аристократы все татары.

2. – Это верно.

4. – Я тогда, стало быть, плебейка.

3. – Плейбойка ты.

4. – Это не так называется: я плеймейдка. Но это интересно, что все про своих бабушек вспоминают. Собрались четыре женщины. О чем говорят? О мужьях, о мужчинах? Нет. Кому эти козлы интересны? О своих бабушках говорят. Рассказали б немножко о своих мужьях.

1. – У меня муж исключительный. Он очень честный человек. Спокойный честный человек. Он, когда начался бизнес и эта новая жизнь, он занялся нефтью у нас в Татарстане. Его ценят очень. Он многое может очень. Он, кстати, когда узнал, что я в Москву собиралась и тебя увижу, сказал, что мог бы с тобой сотрудничать и помог бы твоим интересам по татарской нефти. У него в правительстве большие связи в Казани.

4. – Девочки, чтоб не было никаких недоразумений. Я скажу вам. Вообще говоря, в бизнесе так не говорят, но у меня к вам особое отношение и я скажу. Я с вами дружить буду до гроба. Если надо будет, помогать буду вам, как могу, но ни с вами, ни с вашими мужьями никакого бизнеса вести не буду. Это понятно?

2. – Жалко. А я думала тебя заитересовать. Есть некоторые предложения…

4. – Я поэтому и сказала сразу, чтоб не было недоразумений. Обычно говорят: да, очень интересно – и все. А дальше этим не занимаются, но в глаза улыбаются. Зачем нам это? Сразу поставим все точки над «ё».

(стук в дверь, 3. выходит, неплотно прикрыв дверь)

Мужской голос: - Пришли факсы по вашим запросам.

3. – Давай сюда.

Мужской голос: - Вот видите. Из обоих мест. Здесь…

4. (кричит) – Хватит базарить. Передал и иди. Потом разберемся.

Мужской голос: - Я только хотел сказать, что дел…

4. – Уходи! Заткнись и уходи.

Мужской голос: - Чего это с ней? Я ведь только хотел сказать, что не надо…

3. – Тебе русским языком сказали: молча поворачивайся и молча уходи.

2. – Что, неприятности какие-то?

4. – Обычный бизнес. Чепуха на постном масле.

3. (складывает бумаги в свой стол) – Потом, наверное, посмотришь?

4. – Конечно. А вы думаете, я тогда десять лет назад не испугалась? Я еще как испугалась? Я  до сих пор прийти в себя не могу. Все, что я делаю, я делаю от страха.

1. – Да ладно тебе.

4. – Все испугались и все. Дальше у вас жизнь пошла. Ну, осталось воспоминание: ах, как я тогда испугалась – и все. Можно вспомнить: - самый у меня тогда большой испуг был в жизни. А я вот испугалась, да так и живу, трясусь от страха. А ну, как сейчас придут!

2. – Да кто?

4. - Да кто угодно. Мало ли мужиков злобных. Им бы только убивать. Предлог всегда найдется. Слишком богатая, да слишком красивая. Надо убить, чтоб другому не досталось. Или наоборот – бедная да уродливая. Глядишь, раздавишь, и никто не заметит. А им удовольствие, они себя от этого людьми чувствуют. Хозяева мира!

1. – Мужики друг друга убивают. Нас, теток,  они редко убивают. Нас теток они редко трогают.

3. – Не скажи.

2. – Не знаю. За границей сейчас так многие женщины думают, как ты. Но мне кажется – это первая мысль. А первая мысль, которая приходит в голову – она не самая верная. Не надо спешить. Надо дождаться второй мысли. А вторая мысль – мужики беззащитные. Еще более беззащитные, чем мы. И жить без них не возможно.

4. – Заруби себе на носу: нет второй мысли. Дай Бог, чтоб хоть одна в голову пришла – первая. А второй нет. Вторая мысль – это то, что тебе внушают. Это не твое. Вторая мысль – это обман, который тебе вкладывают в мозги. Пришла первая мысль – держись за нее.

1. – Послушай, у тебя так здорово. Я что-то совсем засиделась, а у меня еще дел в Москве невпроворот.

2. – Ой, ты права! Мне тоже ведь надо…

4. – Послушайте, до вашего отъезда еще ведь встретимся?

2. – Давай.

1. – Давай я позвоню тебе завтра и договоримся.

( все наперекосяк целуются)

3. – Без проблем. Звоните сюда, я все время на телефоне.

(провожает)

4. – Не позвонят.

3. – Почему?

4. – Потому что не рассказали про своих детей. Потому что не показали их фотокарточек.

3. – Может быть не хотели тебя задевать. У тебя-то детей нет.

4. – Эти-то? Не хотели меня задевать?

(танцует читая факсы)

3. – Да. Их мужья банкроты. И судя по всему с тяжелыми последствиями.

4. – Это было видно по ним. И зачем они ко мне примчались, было ясно совершенно точно. Ты думаешь, я наврала про страх? Я всего боюсь, потому и все чувствую. И я все знаю. Вы трое ничего не знаете. А я все знаю.

3. – Ты это про что?

4. – Я это про наших бабок и прабабок. И про эту комнату с большими зеркалами, в которых отражаются мертвые.

3. – Ты совсем с ума сошла.

4. – Не смей так говорить хозяйке. Распустилась. Ты нищенка, я тебя пригрела, когда ты с ребеночком на руках без копейки осталась с двумя заслуженными родителями-пенсионерами голодранцами на шее.

3. – Я тебе плохая секретарша? Я плохо работаю?

4. – Ты не знаешь, кто ты мне. И не знаешь, кто мы все друг другу.

3. – Расскажи.

4. – А зачем? Мы родственники.

3. – все люди родственники.

4. – Ага. Только мы мертвецы. Мы крутимся в этой комнате уже сто лет. Мы – отражение самих себя.

( входят 1., 2.)

1. – Когда вы вернулись после войны из Америки со взрослой дочерью, которую вы обрекли быть сиротой – это была такая глупость, такая несусветная глупость.

4. – Ну, да, конечно. Но тогда многие возвращались из эмиграции.

2. – Советские патриоты. Это из Европы. А из Америки …

4. – Да и из Америки тоже возвращались. Что ты! Победа в войне. Россия наша, становится прежней.

2. – Муть полная. Я, конечно, тогда уже мертвая была, но…

1. - …недоумевала. Да? Ты мертвая недоумевала?

2. – Что ты ко мне все время цепляешься, гидромелиоратор?

3. – Оставь, действительно, мать.

1. – Ты впервые назвала ее моей матерью.

3. – Потому что я родила все-таки.

1. – У меня теперь, значит, вообще нет матери.

3. – Зато у тебя есть сестра. Теперь это важней.

1. (показывая на 4.) – Да она мне не сестра вовсе.

Мужской голос: - Сестра.

4. (портрету) – Вы хотите сказать, что я ваша дочь?

3. – Вот это да, папаша! То есть мы все от тебя?

2. – А ты тут причем?! Ты хочешь сказать, что когда ты ездил в Россию в 27 году…? Она тоже от тебя?

4. – Боже, как ты мне надоел, козел! (Запускает в портрет тяжелое).