Игра и дети №1, 2002

 

Евгений Сабуров

 

 

 

 

 

Играйте – и выигрывайте!

 

Около года назад известный русский ученый, доктор экономических наук, директор Института проблем инвестирования, общественный деятель, поэт и драматург Евгений Федорович Сабуров выдвинул гипотезу, согласно которой наступивший XXI век будет веком игры или, точнее, «игрового общества». Свою позицию он аргументировал наблюдениями и фактами из области бизнеса, финансов, искусствознания, культурологии и поэзии. Гипотеза имела успех. Причем, в первую очередь, среди психологов и педагогов. Родители знакомы с ней меньше. Мы решили восполнить этот пробел, а Евгений Федорович любезно согласился дать интервью журналу «Игра и дети».

 

 

- Уважаемый Евгений Федорович, пожалуйста, расскажите о том, что такое «игровое общество», и почему в будущем человечества вы отводите такую огромную роль именно игре?

 

- Давайте внимательно посмотрим   на   сегодняшний   мир и попытаемся понять, кто в нем успешен, кому удается «быть на плаву» и хорошо зарабатывать. Оказывается,  не специалистам в традиционном смысле слова, не ученым и даже не инженерам-практикам. Преуспевают люди совершенно иного склада - те, кто умеет четко поставить задачу, ограничить ее и найти для нее решение. Причем, что очень важно, задачи эти, как правило, связаны с поведением других людей. А это и есть игра.

 

Навыком, определяющим успех, становится умение изобретать самые различные игры и играть в них с другими людьми. Финансисты, например, придумывают массу «фантиков» (акции, облигации, обязательства, складские расписки и т. п.), а потом этими «фантиками» обмениваются по специальным правилам, что, в принципе, очень мало отличается от обычных детских забав. Все сильнее мир больших денег и больших проектов начинает походить на игру.

 

Самым главным стало не пытаться, как это было раньше, понять мир, чтобы изменить его; сегодня достаточно понимать правила игры, в которой участвуешь. Навыки игрока становятся существенно    важнее    для    успеха в жизни, чем багаж знаний. Информация подешевела и стала общедоступной. За ней теперь не стоит отправляться в университеты, вполне можно обойтись Интернетом. А навыки игры удается приобрести только играя. Такое положение дел и представляется мне прообразом игрового общества будущего, где сдвиг к тотальному господству игры, мне кажется, будет только усиливаться.

 

- Евгений Федорович, как получилось, что не усердие, не память, не знания, а именно умение играть выходит в жизни каждого из нас на первый план?

 

- Мы стали значительно меньше, чем раньше, зависеть от природы, но гораздо больше - от поведения других людей. Веками крестьянин пахал, сеял и собирал урожай, при этом успех его деятельности зависел от капризов природы во сто крат больше, чем от воли окружавших его людей. Сейчас же - совсем иное дело. Мы значительно меньше зависим от факторов объективного порядка, чем от того, примет какое-то постановление, скажем, Юрий Михайлович Лужков или нет. Вот возьмет и запретит частным автомобилям ездить внутри Садового кольца. Какие-то машины будут пускать, а другие - нет. Или, к примеру, финансистов поделят на «хороших» и «олигархов». Кому - беда, кому - счастье. Природа тут ни при чем. Это не что иное, как игровое поведение. В такой ситуации надо уметь бороться за свои права, что тоже является своего рода игрой, и без знания ее правил и нюансов вряд ли удастся преуспеть. И суды, и вся юриспруденция в целом — это самые настоящие игры. Увлекательные, азартные. В последние годы соревновательный момент в отстаивании своих прав и интересов все больше и больше входит в практику и в нашей стране. Мы же в большинстве своем оказались не слишком приспособлены к игровому миру.

 

- А почему так получилось?

 

- У нас в образовании долгое время упор делался на приобретение знаний, на их накопление. Оказалось, что это не совсем то, что сегодня требуется. Доказательство тому - Европа и Америка. По уровню знаний европеец даст сто очков вперед американцу. Но игровое начало, которое американцы культивируют в себе с детских лет, все эти конкурсы, соревнования, шоу, постоянные выигрыши и проигрыши сформировали чрезвычайно адаптированную к нынешним условиям нацию, значительно больше приспособленную, чем европейцы. И вот результат: европейцы проигрывают американцам экономическое соревнование, хотя по промышленному потенциалу Европа не уступает Америке.

 

- Так что же выходит: образование ни к чему?

 

- Я очень боялся, что из моих рассуждений будет сделан такой вывод. Он абсолютно недопустим. Да, информация потеряла свою былую ценность, ту, которую она имела в XIX — начале XX века. Но только недальновидные, я даже сказал бы, недалекие люди под этим предлогом начинают ставить под сомнение само образование. «А надо ли вообще стремиться к знаниям, когда какой-нибудь Джон Смит с тремя классами живет себе припеваючи, потому что нашел нефтяную скважину?» Подобные настроения в мире действительно есть, что ж тут скрывать. Поводом для них послужила так называемая революция менеджеров: специалисты были потеснены на вторые и даже на третьи роли, превратились в экспертов, не они теперь принимают решения. Даже стратегические цели различных корпораций стали разрабатывать управленцы, менеджеры - в общем-то игроки.

 

- Что здесь правильно, а что - нет? Какой трезвый взгляд на эту ситуацию сейчас необходим?

 

- Да, надо признать, что специалисты склонны тянуть дело не туда, где оно успешнее всего де лается, а туда, где они точно знают, как его делать. Иными словами, они начинают «подвинчивать» дело под собственные знания и проигрывают. Проигрывают простым игрокам, которые не гонятся за глубиной, а стремятся только к эффективности. Но все это продолжается весьма недолго.

 

Через некоторое время выясняется, что менеджер должен осваивать стратегическую ситуацию, знать больше, думать глубже, понимать, что он играет не в локальную, а в глобальную игру. Иначе он даже в своей, казалось бы, родной области - в эффективности

- начинает терять. Значит, речь не о том, чтобы старое информационное образование закрыть и остаться ни с чем. Речь о том, что необходимы перемены, нужен новый взгляд на образование, необходимо не «учить вообще», а заставлять решать задачи. Игровое образование - это не отсутствие образования, это просто несколько другое образование.

 

- Как вам представляется, готова ли российская система образования к таким переменам?

 

- Мне трудно об этом судить. Моя позиция в данном случае особая. Я говорю скорее как заказчик, а не как представитель образовательного ведомства. Мне известно, какие люди, какие навыки нужны сейчас для успешной жизни в бизнесе, в политике, в других областях. Я говорю о том, какую линию необходимо развивать для того, чтобы таких людей стало больше. Что же касается конкретных методик и разработок, то я не считаю себя вправе о них рассуждать.

 

Признаюсь, правда, что большие надежды я возлагаю на Интернет. Ведь это чрезвычайно эффективная игровая технология, позволяющая одновременно соревноваться и побеждать массу людей. Она пришла не из педагогики. Она подарена педагогике, так же, как когда-то ей подарили карандаш, ручку, бумагу, и оказалось, что все это нужно для процесса обучения. Главное, чтобы содержание игры предполагало постановку образовательных задач.

 

Образовательную игру можно организовать в Интернете, привлекая самые квалифицированные кадры. При этом, конечно, существенно изменится роль учителя, он превратится в наставника, участвующего вместе с учениками в игре. Он может считывать из Интернета не только содержательные, предметные методики, но и методики проведения, организации самой игры, сможет обращаться за консультацией в «живом» режиме. Результаты игры тоже могут быть представлены предельно широко. Это вам не единые экзамены или тесты, которые всегда вызывают большущие сомнения. Соревновательный метод куда объективнее, он сразу показывает, кто «так себе», а кто действительно умный.

 

- Евгений Федорович, с вашей точки зрения, могла бы существовать такая образовательная практика для детей 10 лет и младше? Или все это возможно только для старших школьников и взрослых?

 

- Я не думаю, что маленькие дети так уж далеки от Интернета. Я смотрю по своей младшей внучке, которой пять лет. Про старшую, семилетнюю, я уж и не говорю. Она все знает и умеет. В отношении Интернета возрастные ограничения не работают, здесь все очень рано начинает происходить и   с   огромным   удовольствием.

 

Другое дело — почему этим колоссальным ресурсом так плохо пользуемся мы, взрослые? Основной репертуар игр для маленьких детей — это все те же «стрелялки от первого лица». То, что нужно все время попадать дротиком кому-то в глаз, вызывает у меня просто ужас. Я понимаю, что и в такие игры дети должны играть. Они отрабатывают реакцию, внимание, но ведь можно же и другие задачи ставить...

 

- Не будет ли такое тотальное увлечение разного рода компьютерными играми угнетающе действовать на способность играть с партнером, с живым, реальным человеком?

 

- Я думаю, компьютер и Интернет никогда не вытеснят ролевые игры. Они были и останутся живыми. А соревновательные игры в Интернете не отдаляют людей друг от друга, наоборот, они их сближают. Не надо бояться изобретений. Когда изобрели телефон, тоже был крик, что это разобщит общество, а отцы-основатели телефонной связи говорили, что превращают весь мир в одну семью. И оказались правы. Я не думаю, что Интернет каким-то образом разобщит людей; конечно, это будет иное общение, непривычное.

 

Помните замечательные старые фильмы, где показывали заграничные биржи: игроки беснуются, кричат, размахивают руками... Зрелище! Мне всегда хотелось увидеть это, что называется, «в живую». В Цюрихе я специально отправился на фондовую биржу. И был удивлен, что там человек пятнадцать сидят, пьют воду из бутылочек, расслабленно беседуют. На мой изумленный вопрос: «Что же это такое творится?» - услышал ответ: «Так все теперь за компьютерами сидят по домам или в своих офисах! Не надо собираться, перекрикивать друг друга. Этого больше нет». Конечно, обидно. Это все-таки был центр деятельности. Ну и что? Ностальгия по прошлым временам неизбежна.  И  я  ничего  страшного в этом не вижу.

 

- Но без этих эмоций, азарта не исчезнет ли сама игра?

- Исчезают не эмоции, не азарт игроков, исчезают лишь привычные формы их проявления. Игра же из жизни человечества, по-моему, не исчезнет никогда. Ведь игра - это нечто, что делает человека БОЛЬШИМ ЧЕЛОВЕКОМ. Это выход за пределы обыденности, повседневности. Без нее все сводится к питанию и отправлению естественных надобностей.

 

- Скажите, пожалуйста, а в вашем детстве какая игра была значимой, существенной? Что вспоминается?

 

- Я родился и вырос на море поэтому все лето и кусок осени: мы играли на берегу, у воды. Дворовые игры - это, скорее, зима. Совершенно обычные игры, в какие играют все мальчишки: палки - сабли, жмурки.

 

- Вы выигрывали?

 

- С переменным успехом. Не могу сказать, что я был такой уж успешный игрок, были ребята и посильнее меня, и порезвее. Но мне всегда хотелось выигрывать. Другое дело, что не всегда получалось. Если говорить о каких-то сидячих играх, типа шах-мат, их было значительно меньше. Они пришли в мою жизнь лишь с возрастом.

 

- Что было самым сильным образом, впечатлением, быть может, информацией, подтолкнувшей Вас к концепции «игрового общества»? Как родилась эта идея?

 

- Я человек книжный, поэтому и здесь книги сыграли роль некоего катализатора. Я имею в виду работу Й. Хейзинга «Человек играющий» [Йохан Хейзинга. Homo Ludens: Статьи по истории культуры, М., «Прогресс», 1997]. И еще наблюдения за опытом Александра Рывкина, замечательного, на мой взгляд, педагога, который устраивает культурологические     игры, самые сложные из обучающих игр, называя это «Детско-Взрослой Академией». Это чрезвычайно интересно! Я наблюдал, как он и его ученики работали с «Гамлетом», и услышал от детей такие глубокие   трактовки   образов,   какие редко услышишь от литературоведов и даже культурологов. Эта книга и наблюдения за детьми заставили меня всерьез задуматься над тем, что такое игра сегодня и чем она станет завтра. Предлогом же для написания статьи «По направлению к игровому обществу» стало получение Нобелевской премии по экономике за 2000 год Джеймсом Хекманом, замечательным ученым, чрезвычайно много сделавшим для экономической статистики. В числе работ Хекмана была одна, которая меня страшно задела. В ней он писал, что образование ничего не значит для жизни, для будущего человека, и что диплом является не свидетельством наличия знаний (они никому не нужны: за три месяца на рабочем месте можно научить любого человека делать то, что нужно), а лишь сигналом того, что этот человек активен, что он чего-то хочет. Меня его позиция сначала возмутила, а потом заставила задуматься. Так и возникла концепция «игрового общества».

 

- Скажите, а вы продолжаете работу над этой темой? Будут новые публикации? Ведь ваша работа вызвала очень большой интерес.

 

- Я думаю, что пора написать работу по экономике образования. Эта наука занимается изучением места образования в культуре, в макроэкономике, пытаясь определить, какую роль оно играет в жизни общества, дает ли что-то людям, растет ли национальное богатство в результате того, что население становится более образованным. Понятно, что начальное образование чрезвычайно эффективно, понятно, что докторантура неэффективна или очень низко эффективна. Некоторые вещи здесь очевидны, некоторые вызывают огромные споры. На эту тему в России работ пока нет. И мне кажется, что сейчас пришла пора написать что-то внятное по этому вопросу, а рассуждения по поводу игры и игровых методов обучения станут существенным фрагментом этой работы. Думаю, такую книжку напишу обязательно, наработано уже много. Но, наверное, сделаю ее не один, призову кого-то из сообщества психологов, методистов - людей, которые понимают игру не так, как я, а более профессионально.